влюблен? Или ты не влюблен, тогда зачем всем об этом чесал? Какого беса происходит? Так иногда развлекаются супруги после тридцати лет брака, чтобы освежить страсть, но вам-то зачем? Делать больше нечего?

– Просто сделай, – попросил Лоран. – И, наверное, нас лучше оставить наедине.

Он встал – и я тоже встала, отложила уже наконец-то флаг с буквой «С» на стол.

– Ах вы, затейники, – прокомментировал Ашк, которого первого потолкали на выход.

Все наконец-то удалились из комнаты, остался только недовольный Вайд:

– Какой мощности накладывать?

– Самой большой, – выбрала я, порядком отдохнувшая, то есть забывшая о сострадании.

– Да с удовольствием! – рявкнул маг, угрожающе косясь на друга. – И через два часа меня не буди, до утра продержишься, дорогой Лоран. Зато в следующий раз будешь помнить, что и друзьям какой-то приз надо выторговывать, а не только себе!

Он зашептал, одновременно со словами вскидывая руки и закрывая глаза, я смогла разобрать только в магической вязи звуки, похожие на «Лита» и «Лоран». Вайд сразу, как закончил, развернулся и ушел – спасибо, что не стал нервно хлопать дверью.

Квест 24: Спустить выигрыш в трубу

Я ничего не почувствовала, но я и не была должна, потому наблюдала за Лораном – сейчас на него накатит внушенная любовь, немыслимая, сильная. После чего я смогу задать какие угодно вопросы – и он ответит, потому что в этот момент горит внушенными чувствами ко мне. Надо еще подумать над формулировками, чтобы не выдать себя. Но я отметила странность – Лоран не напрягся, а наоборот, протяжно выдохнул, как если бы не мог сдержать облегчения.

– Слава духам, наконец-то… – прошептал он. – Думал, что свихнусь.

– Что наконец-то? – я всматривалась в его лицо еще пристальнее.

Он сделал короткий шаг ко мне, и в глазах его зарождалась страсть – он не просто смотрел, он как будто наслаждался тем, что может на меня смотреть. И, конечно, отвечал:

– Наконец-то отпустило… Последние дни были настоящим адом. Ирма эта… как будто засела ко мне в мозги, вообще отвлечься невозможно. Так неправильно, поперек тому, что я чувствовал раньше… Я даже подумал, что она меня приворожила, но Вайд подтвердил, что приворота нет… А я смотрел на тебя и до страшных судорог продолжал хотеть ее…

Ирма сделала заклинание на крови – без остаточного следа, потому Лоран и не догадался. Но мучился – именно это мы и подозревали. Притом не давал себе воли, не рвался к ней, не делал то, чего так требовало его нутро. Отличный приз я выбрала – еще ни о чем толком не спросила, а уже получила подтверждение наших подозрений.

Я отступила – ровно на то же расстояние, которое недавно сократил он.

– Зачем же смотрел на меня, раз хотел другую? – я улыбалась, ощущая свою полную власть, и играла, преспокойно провоцировала.

– Потому что было нельзя. И потому что это не то, что я чувствовал раньше. Нельзя мечтать об одной девушке и вдруг за одну секунду переключиться на кого-то, кого я даже толком не знаю – и, честно говоря, узнавать не хочу. У меня голову разрывало на две части, а сейчас я словно вернулся в свое нормальное состояние, всё сразу улеглось на место. Что же это за бесовщина такая? Неужели Ирма так хороша собой? Неужели она красивее тебя? Неужели мои чувства к тебе настолько незначительны, что им может помешать какая-то сиюминутная прихоть?

Я застыла. Сейчас Лоран не врет – он вряд ли вообще может меня обманывать под заклинанием. И он признается в чувствах – в тех, которые ощущал до вмешательства Ирмы. Звучит отчего-то совсем иначе, чем когда я слышала почти то же самое несколько часов назад. Я даже уточнить ничего не успела, Лоран сам говорил быстро и тихо, как будто не мог себя заставить замолчать:

– И твое отвратительное лицо… Несколько дней назад я думал, что меня стошнит от взгляда на тебя. Пришлось притворяться, что это не так. Потом прошло – так же внезапно, как началось. Что это было? Мои прекрасные приятели подсыпали мне листьев дорланова древа в еду, чтобы посмеяться или от тебя оттолкнуть?

– Возможно, подсыпали, – совсем уж растерянно выдавила я.

И меня эти пока еще ничтожные знания раздавливали все сильнее. Ирма утверждала, что настоящую любовь можно лишь ненадолго отвернуть, потом она возвращается сама собой. Лоран делал шаг ко мне, я – от него, пытаясь собраться с мыслями. Но всю эту романтику можно оставить на потом, есть более важные задачи. И все равно я никак не могла сосредоточиться. Ведь когда он захотел мне понравиться, то понравился – я пока не забыла своего разочарования, когда решила, что все фальшиво. Да, вранье было, но далеко не все. Эти чувства – самое важное, что мне хотелось знать – непритворны. Или Вайд меня провел, по договоренности с Лораном. И сейчас парень продолжает плести свою интригу дальше, запутывая меня еще сильнее. Надо спросить о чем-то, что Лоран ни за что не захотел бы выкладывать:

– Зачем же ты притворялся, когда тебя от меня тошнило?

– Потому что мне нужно, чтобы ты влюбилась в меня без памяти, забыла о контроле, перестала быть оланиркой и превратилась в девушку, которой важно, что со мной происходит. В девушку, которой я могу доверять и которая расскажет добровольно обо всем, что хочет скрыть.

Нет, это не ответ. Такое же объяснение дал бы любой, кто просто жаждал взаимности. К счастью, Лоран кинул мне подсказку для нового вопроса, который я и задала:

– А ты мне не доверяешь?

– Нет, – это был первый ответ, от которого Лоран сам поморщился – вероятно, понимал, что говорит уже лишнее. И сразу после этого слова замолчал.

Самоконтроль у него действительно потрясающий. Еще один мой шаг назад – еще шаг ко мне неукротимого наступления Лорана. И я знала, что могу сбить его с мысли – никакая выдержка не может быть мощнее такого ментального натиска. Потому, прижавшись спиной к двери, я сама протянула руку, схватила его за ворот рубашки и резко рванула на себя. Слегка коснулась губ в легком поцелуе – на подобное несложно решиться, когда случается не впервые, но теперь Лоран все эмоции переживал острее, не мог никого разыгрывать или притворяться. Отстранила от себя, вызвав болезненно-напряженный стон, и поинтересовалась почти нейтрально:

– Я сделала что-то подозрительное? Или моя вина заключается только в том, что я явилась из Оланира?

Он вел себя странно и так же необычно выглядел – синеву радужек затопила чернота, и эта чернота была устремлена на мои губы. Так, наверное, умирающий от жажды смотрит на источник кристально прозрачной воды. И даже